Стихи про одиночество
К сожалению, одиночество в современной жизни целиком обыденный ее элемент и это факт. Не потому ли люди так часто оставаясь наедине с собою, пишут стихи? Иногда в порыве отчаяния или грусти пишутся очень красивые стихи про одиночество и про то, как человек, оставшись один, переживает свое состояние.
Возможно, одиночество – не самое лучшее состояние, но с другой стороны оно дает возможность человеку переосмыслить свою жизнь, и потом изменить ее, а также найти себе родственную душу и вторую половинку. Cтихи про одиночество не всегда бывают грустными или радостными. Часто – это просто воспоминания о былой любви или жизни, которую человек уже прожил и на склоне лет пытается вспомнить приятные или романтические моменты. Как бы там ни было, но в стихах человек всегда может найти облегчение и утешение.
Одиночество – просто привычка не жить
Дом наполнился звуком дождя за окном.
Тлеет синим дымком сигарета.
Одиночество – это когда на потом
Переносим мы звёздное лето.
Смутный страх потерять свой душевный покой
Сделав шаг в неизвестность тревоги.
Это выбор – остаться с щемящей тоской,
Что встречает тебя на пороге.
Одиночество – просто привычка не жить,
Погруженье в надуманность чувства.
Одиночество – просто привычка любить
Безнадежно – большое искусство…
Это сотни бессонных и душных ночей,
Сухость слез с ядовитой начинкой
И безжалостность утренних первых лучей,
Для тебя… с не твоей половинкой…
За одиночество, за ночь
ПастернакЗа одиночество, за ночь,
Простертую во днях,
За то, что ты не смог помочь,
За то, что я лишь прах,
За то, что ты не смог любить,
За грохот пустоты…
Довольно! Этому не быть.
За все ответишь ты.Ты мне являлся по ночам,
Мгновенно озарив.
Ты был началом всех начал,
Звучаньем первых рифм.
Являлся, чтоб дрожала мгла
Световращеньем строф,
Чтоб насмерть я изнемогла
От щедрости даров.
Ты был безгласен, и незрим,
И полон тайных сил,
Как темнокрылый Серафим,
Что Бога оскорбил.
Ты кровь мою наполнил тьмой,
Гуденьем диких сфер,
Любовью (ты был только мой!),
Любовью свыше мер.
Ты позабыл меня давно,
Но я тебя найду.
Не знаю где. Не знаю. Но
В полуночном бреду
Возможно все…
По склонам скал
Наверх (а эхо – вниз).
Ты здесь, наверно, тосковал –
Здесь мрак плотней навис,
Здесь бесноватых молний пляс,
И треск сухих комет,
И близость беззакатных глаз,
Дающих тьму и свет.
Ты близок. Путь смертельных круч
Окончен. Вперебой
Толкутся звезды. Залежь туч.
И бредится тобой.
Ты здесь. Но звездная стена
Увидеть не дает.
Я прошибаю брешь. Она
Надтреснута, и вот
Я в брызгах радости, в лучах,
В лохмотьях темноты,
И, распростертая во прах,
Смотреть не смею: Ты!
Клубится мгла твоих волос,
И мрачен мрамор лба.
Твои глаза – предвестье гроз,
Мой рок, моя судьба…
Глаза!- Разросшаяся ночь,
Хранилище зарниц…
Ветрищу двигаться невмочь
Сквозь душный шум ресниц.
За одиночество… Не верь!
О, мне ли мстить – зови…
Иду, мой демон,- в счастье, в смерть
В предел земной любви.
Одиночество
Как стыдно одному ходить в кинотеатры
без друга, без подруги, без жены,
где так сеансы все коротковаты
и так их ожидания длинны!
Как стыдно – в нервной замкнутой войне
с насмешливостью парочек в фойе
жевать, краснея, в уголке пирожное,
как будто что-то в этом есть порочное…
Мы, одиночества стесняясь,от тоски
бросаемся в какие-то компании,
и дружб никчемных обязательства кабальные
преследуют до гробовой доски.
Компании нелепо образуются –
в одних все пьют да пьют, не образумятся.
В других все заняты лишь тряпками и девками,
а в третьих – вроде спорами идейными,
но приглядишься – те же в них черты…
Разнообразные формы суеты!
То та, то эта шумная компания…
Из скольких я успел удрать -не счесть!
Уже как будто в новом был капкане я,
но вырвался, на нем оставив шерсть.
Я вырвался!Ты спереди, пустынная
свобода…А на черта ты нужна!
Ты милая, но ты же и постылая,
как нелюбимая и верная жена.
А ты, любимая? Как поживаешь ты?
Избавилась ли ты от суеты;
И чьи сейчас глаза твои раскосые
и плечи твои белые роскошные?
Ты думаешь, что я, наверно, мщу,
что я сейчас в такси куда-то мчу,
но если я и мчу, то где мне высадиться?
Ведь все равно мне от тебя не высвободиться!
Со мною женщины в себя уходят,чувствуя,
что мне они сейчас такие чуждые.
На их коленях головой лежу,
но я не им – тебе принадлежу…
А вот недавно был я у одной
в невзрачном домике на улице Сенной.
Пальто повесил я на жалкие рога.
Под однобокой елкой с лампочками тускленькими,
посвечивая беленькими туфельками,
сидела женщина, как девочка, строга.
Мне было так легко разрешено
приехать, что я был самоуверен
и слишком упоенно современен –
я не цветы привез ей, а вино.
Но оказалось все – куда сложней…
Она молчала, и совсем сиротски
две капельки прозрачных – две сережки
мерцали в мочках розовых у ней.
И, как больная, глядя так невнятно
И, поднявши тело детское свое,
сказала глухо: Уходи…Не надо…
Я вижу – ты не мой, а ты – ее…
Меня любила девочка одна
с повадками мальчишескими дикими,
с летящей челкой и глазами-льдинками,
от страха и от нежности бледна.
В Крыму мы были. Ночью шла гроза,
и девочка под молниею магнийной
шептала мне: Мой маленький!Мой маленький! –
ладонью закрывая мне глаза.
Вокруг все было жутко и торжественно,
и гром, и моря стон глухонемой,
и вдруг она, полна прозренья женского,
мне закричала:Ты не мой!Не мой!
Прощай, любимая!Я твой угрюмо,верно,
и одиночество -всех верностей верней.
Пусть на губах моих не тает вечно
прощальный снег от варежки твоей.
Спасибо женщинам, прекрасным и неверным,
за то,что это было все мгновенным,
за то, что их прощай! -не до свиданья!,
за то, что, в лживости так царственно горды,
даруют нам блаженные страданья
и одиночества прекрасные плоды.